День Города в краевом центре оказался на редкость насыщенным. С самого утра 25 сентября по городу начали ползти пугающие слухи. Касались они вымышленных терактов.
- Относительно места в способа их проведения единства не было. Кто-то утверждал про взрывы на остановке ТЭЦ, в Горпарке или в трамвае на улице Горького, кто-то – про расстрел все той же остановки из автоматов. История обрастала подробностями: вот уже известно про 12 погибших, вот – про 20. С течением времени трактовки становились все более и более абсурдными. Дескать, возле кинотеатра "Аврора" стоит ящик с гвоздями, и он взорвется аккурат во время выступления детского хора. Как будут взрываться гвозди, и почему опасную находку никак не уберут спецслужбы, сарафанным радио не сообщалось.
Отметим, что история про ящик – образный пересказ повода для предыдущей волны слухов, захлестнувшей на прошлой неделе Армавир. Тогда рассказывалось, что то ли во дворах, то ли на центральной площади города обнаружен детский гроб. А в нем – то ли гвоздИки, то ли гвОздики (ирония в том, что байка изначально была письменной, без проставленных ударений, что стало причиной для сразу двух версий слуха) и записка – "сколько здесь гвоздик (гвоздей) столько людей погибнет на День города.
В случившемся стоит обратить внимание на две вещи. Первое – это рекция населения. Оно чуть ли не с удовлетворением встроилось в новую, фиктивную реальность, совершенно некритично приняв информацию о терактах. Причем ощущение фантастичности происходящего тоже присутствовало: страх у населения, конечно же, был, но он перебивался всеобщей заинтересованностью в невеселой игре. Как оказалось, многие на самом деле слышали взрывы или сообщения о них по радио (а оно, разумеется, ни о чем таком не сообщало). Такая готовность к плохому даже злила. Вспомним панику, связанную с мифическим выбросом на Волгодонской АЭС, когда из аптек пропал йод, а город в выходной день стремительно опустел. Тогда у всех тоже находились "знакомые в МЧС" и "друзья в ФСБ", которые призывали сидеть дома, закрыв окна и задернув шторы. Но есть отличия. Информация о взрыве на атомной станции в Ростовской области сложно проверяема. У простого человека нет дозиметра, чтобы оценить уровень радиации. А вот сведения о взрыве в паре кварталов от тебя проверить, казалось бы, несложно. Но такого желания почему-то ни у кого не возникло. С другой стороны, народные гуляния тоже не прекратились, что создало вокруг улицы Красной некий смертельно-притягательный ореол: "последний раз живем, почему бы не отпраздновать это хорошенько!".
Второй аспект – сама виртуальность происходящего. Виртуальными были не только сами теракты. Виртуальным было и предупреждение о них – те самые армавирские гробы. То есть мы видим целую многоходовку, построенную исключительно на фикции, операцию, не имеющую ровным счетом никакой реальной подоплеки. А нужна ли она вообще? Или можно взорвать общество, не взрывая остановки и трамваи? Где, короче говоря, лежит граница между реальностью и вымыслом?
Рзумеется, кибернетика не могла не вылиться в киберпространство. Здесь тоже было полно то ли интернет-провокаторов, то ли участников операции, то ли просто неуравновешеных людей, активно откликнувшихся на ситуацию. Они тоже, дескать, слышали взрывы, видели панику и так далее. Однако наиболее примечательным был способ борьбы с паникой. С новостных сайтов и основных местных форумов внезапно, как по мановению руки, исчезли все упоминания о слухах. Вернулись на ленты информагенств они только на следующий день. Двойной парадокс: виртуальное уничтожение виртуального же события.
Сейчас правоохранительные органы будут искать организаторов действа, может быть, даже найдут кого-то. Что на самом деле совершенно неважно. Потому что произошедшее может повториться еще не раз – и даже без чьего-то злого умысла. Общество само создает себе страхи и само отвечает на них.